Трезубец Нептуна - Страница 13

— Спасибо. — Атлантида с трудом подавил желание благодарно почесать сопровождавшую их олимку между рогов, улыбнулся Вайту и закрыл дверь.

Наконец-то можно спокойно развалиться, задрав ноги, и ни о чем не думать. Неторопливо посасывать текилу и смотреть какую-нибудь ерунду. Больше всего Атлантида любил научно-популярные фильмы по истории и мистические триллеры… Впрочем, особой разницы между этими жанрами фантастики уловить обычно не удавалось.

Как и всякий нормальный человек, первым делом археолог пожелал найти бар. Искал над постелью, возле шкафа, рядом с умывальником и даже вокруг иллюминатора. Ничего. Ни холодильника, ни бара, ни ящика с бутылками, ни даже простого стакана. Вообще ничего! Создавалось ощущение, что олимы пьют только воду из-под крана. По счастью, багаж Атлантиды не потерялся, а в нем всегда имелся аварийный запас из двух бутылок. Археолог откупорил одну, сделал большой глоток, после чего извлек вешалку, повесил на ней в шкафу свой безупречно-белый пиджак, рядом перекинул через планку брюки. Потом с чистой совестью упал на кровать, глотнул из горлышка текилы и громко приказал:

— Включить объемный проектор! Архив фильмотеки!

Противоположный угол каюты исчез, вместо него появился покрытый множеством цветов зеленый луг, на заднем плане шелестел высокий кустарник, да несколько стройных деревьев, похожих на пирамидальные тополя, врезались высоко в изумрудное небо. На фоне всего этого повисли стандартные риски с надписями. Вот только ни единой знакомой буквы Атлантида не разглядел.

— Э-э… что-нибудь историческое, — распорядился он.

Возник длинный список названий, и археолог наугад приказал:

— Седьмой сверху.

В углу каюты образовалась мастерская. Под негромкое пение обнаженный до пояса серый в яблоках олим с одним обломанным рогом вытачивал что-то над верстаком. Объемка хорошо показывала, как косточки раздвоенного копыта расходились, чтобы ухватить нужный предмет, плотно сходились, зажимая инструменты с короткими плоскими рукоятями. Олим пел и работал, пел и работал… Работал и пел… Через четверть часа сюжет надоел Атлантиде. Возможно, в углу происходило нечто сакрально-эпохальное, например, престарелый олим из собственного рога вытачивал рукоять к сыновьему мечу или украшение на свадьбу дочери, но легенды этой планеты археолог знал слабо, а из объемки ни единого слова пока не прозвучало. И даже половина перелившейся из бутылки в желудок текилы не смогла сделать фильм интереснее.

— Хватит! — не выдержал Рассольников. — Покажи-ка лучше какую-нибудь порнуху!

В углу не появилось ни единого названия.

— А эротику? А секс-учебу? Стриптиз?.. Мелодраму?! — отчаивался пассажир, глядя в пустой объем. — Что, даже мелодрамы нет? Ну, вы, ребята, пуритане! А просто романтическое кино?

Романтических фильмов в архиве космического транспортника также не содержалось. С досады Платон осушил бутылку до конца и взялся за вторую.

— Так, а исторические фильмы с путешествиями и сражениями есть? О! — Рассольников уже не ожидал положительного ответа, и появившийся список его несказанно обрадовал. — Третий сверху!

В углу появились заросли кустарника. По узкой тропинке шло полтора десятка олимов, одетых в грубо-тканые куртки, длинные шаровары. Многие были опоясаны ремнями, с которых свисали некие странные предметы. Археолог хлебнул текилы и сосредоточился, ожидая развития событий.

Олимы шли через кустарник, время от времени поворачивая головы и прихватывая губами листву вместе с тонкими веточками. Жевали, потом снова срывали и снова жевали. Жевали, срывали, срывали, жевали…

— Та-а-ак, — через десять минут не выдержал Атлантида. — А детективы в архиве есть? Пятый снизу.

На зеленой полянке лежало двое олимов. Они фыркали, катались с боку на бок, цапая ртом густую траву и тщательно ее пережевывая. Время от времени ложились на живот и ели траву прямо перед собой.

— Что-нибудь из жанра кошмаров, — попросил Рассольников, с ужасом обнаружив, что и от второй бутылки осталась всего лишь половина.

В углу двое олимов, одетых в бежевые пятнистые комбинезоны, внимательно разглядывали растение с шевелящимися листьями. Вот один из них откусил от листа и тщательно прожевал, затем то же самое проделал второй.

— А фантастика в архиве есть? — Платон сломался на пятой минуте. — Десятый сверху.

Опять появились до боли знакомые заросли кустарника, опять сквозь них пробирались, объедая окружающую листву, полтора десятка олимов. Вот только одеты они были теперь не в тканые куртки, а в блестящие металлизированные комбинезоны.

Атлантида допил текилу, запустил пустой бутылкой в угол и с головой накрылся одеялом.

Утро принесло ощущение бодрости и легкого голода. Рассольников рывком откинул в сторону одеяло, вскочил на ноги, помахал руками, разгоняя кровь, ополоснул лицо под краном. Насущных потребностей в зеркалах обитатели планеты Грин, видимо, не испытывали, так что таковые в каюте отсутствовали. Немного покривлявшись перед иллюминатором, археолог нашел-таки положение, в котором смог худо-бедно оценить свою внешность. Прическа за ночь не растрепалась, рубашку он извлек из багажа свежую, а что во лбу звезда горит — так это только в одном положении. Если немного сдвинуться, она начинает сверкать вместо левого глаза.

Атлантида накинул пиджак, освежил цветок кактуса и вышел в коридор.

Теперь предстояло составить план действий на время путешествия. В списке его обычных развлечений на первом месте стояла текила, на втором — объемка, а на третьем — женщины. Еще ему нравилась умная беседа, но таковая получалась только с опытными историками, а из историков на борту находился он один. Разумеется, можно было попытаться завлечь кого-нибудь из милых олимочек рассказами о своих путешествиях, но вот только эти очаровательные космонавт-ки вызывали у него желание почесать им за ушком или между раздвоенных рожков — и ничего более. На роль женщин они явно не тянули. Объемку вчера он успел освоить до полного желудочного отторжения. Короче говоря, оставалось только одно спасение — текила. Причем, насколько он помнил условия договора, этим живительным напитком его должен был обеспечить заказчик. Теплер Вайт.